Что писали СМИ об августовском кризисе 1998 года
25 лет назад, 17 августа 1998 года, правительство России объявило дефолт. Кризису, ставшему поворотным моментом в постсоветской истории страны, предшествовали массовый выпуск государственных краткосрочных облигаций (ГКО) в попытке покрыть дефицит бюджета, введение валютного коридора и провал попытки утвердить антикризисную программу. Что писали российские и зарубежные СМИ об экономической и политической ситуации в РФ в то время — в материале «Ъ». 11 августа 1998 года обрушились котировки российских ценных бумаг на биржах, резкий рост спроса на валюту привел к остановке межбанковского кредитного рынка и кризису ликвидности. Через два дня банки оказались на грани разорения. Американский финансист Джордж Сорос заявил, что кризис в России «достиг заключительной стадии», а девальвация рубля неизбежна. 13 августа премьер-министр России Сергей Кириенко провел заседание правительства. «»То, что происходит сегодня, это скорее из области психологии, чем финансов»,— заявил Сергей Кириенко удивленным представителям mass-media, ждавшим от собравшего их премьера по меньшей мере заявления о девальвации рубля. Словно в ответ на слова Кириенко рейтинговое агентство Moody`s вчера вечером снизило кредитный рейтинг России. Впервые он перешел из вполне пристойного разряда «спекулятивный» в категорию «аутсайдерский». Впрочем, слабому правительству и не остается ничего другого, как делать вид, что все под контролем и «финансовых предпосылок для кризиса нет». Одновременно прося защиты и покровительства у президента» («Ъ», 14 августа). «Вчера банковская система России находилась в полупарализованном состоянии. С утра перед отделениями московских банков выстроились очереди вкладчиков, желающих вернуть положенные на депозиты деньги…. Корреспондент Ъ позвонил в отделение «СБС-Агро», где у него состоялся следующий разговор: — Могу ли я снять деньги с валютного вклада? — Нет. — Даже рублями? — У нас нет денег. — А когда будут? — Никогда… …ЦБ по-прежнему отрицает даже минимальную возможность девальвации рубля и смог привлечь на свою сторону президента. Разрешиться такая ситуация может довольно плачевно» («Ъ», 15 августа). «Впечатление такое, что правительство сегодня не работает, а борется со Змеем Горынычем — отрубает одну голову, а на ее месте вырастают три новые. Причем информацию о происходящем оно получает исключительно из телевизора. И телевизору же потом отчитывается, что сделано» («Аргументы и факты», 19 августа). «Российскими ценными бумагами интересуются разве что нумизматы. Крупнейшие банки находятся на грани краха и выстроились в очередь за стабилизационными кредитами ЦБ. Курс доллара на межбанковском рынке покоряет все новые и новые высоты, а девальвация рубля кажется уже меньшим из зол. Все это — реалии сегодняшней российской экономики, не замечать которые позволяет себе только правительство» («Ъ», 14 августа). 17 августа государство признало неспособность расплатиться по своим долгам. Сергей Кириенко объявил о введении «комплекса мер, направленных на нормализацию финансовой и бюджетной политики», которые фактически означали дефолт и девальвацию рубля. На 90 дней приостановилось выполнение обязательств перед нерезидентами по кредитам, по сделкам на срочном рынке и по залоговым операциям. Купля-продажа ГКО прекратилась. ЦБ перешел на плавающий курс рубля, расширив границы валютного коридора с 6 руб. до 9,5 руб. за доллар. «Как всегда, в лучших российских традициях, глобальные изменения были произведены правительством и ЦБ в одночасье, буквально как снег на голову. И в проявлении такой спешки вряд ли виноват Джордж Сорос, несправедливо, как он считает, обвиненный в подстрекательстве к девальвации» («Известия», 18 августа). «Банкротство — ключевое слово, которое произнес Сергей Кириенко. Российский премьер, поспешивший созвать пресс-конференцию в тщетной попытке успокоить настроения, использовал его при отрицании: «Мы не объявляли о банкротстве, фактически не было даже девальвации». Но абсолютно для всех международных аналитиков, американских инвестиционных банкиров и прочих экспертов, которые следят за положением дел в Москве, это было именно заявлением России о банкротстве» (Repubblica, 18 августа). «Девальвация рубля сводит на нет единственный успех правительства Ельцина — стабильность валюты. Российский экономический кризис обрушил цены на акции во всем мире. В течение четырех месяцев Кириенко возглавляет правительство, как выпускник, вдруг назначенный на пост школьного директора. Поэтому в народе юному премьеру придумали прозвище Киндер-Сюрприз. В прошлый понедельник Сергей Кириенко показал, что может удивлять и взрослых. Многострадальный рубль де-факто обесценился в два раза, цены на иностранные товары могут вырасти в такой же степени» (Spiegel, 24 августа). «Доллары предлагаются по восемь — восемь с половиной рублей, и никто за ними не ломится. Если же на обменном пункте висит табличка с меньшим курсом, рядом с ней можно обнаружить и другую: «Валюты нет» или «Технический перерыв 15 минут». 15 минут в данном случае означает «всерьез и надолго». Единственное приятное исключение, которое обнаружили мы, — неприметная палатка у Белорусского вокзала. Есть практически любая валюта вплоть до испанских песет. Курс доллара всего-то 7,70. Забавно, еще неделю назад такая цена валюты показалась бы чудовищной» («Комсомольская правда», 19 августа). «Корни нынешнего российского кризиса нужно искать в процессе болезненного перехода страны к рыночной экономике после краха коммунизма. В отличие от Польши или Чехии, где произошло резкое падение объемов производства и занятости, за которыми последовал быстрый отскок, процесс экономических реформ в России был медленным и болезненным. К тому же он был слишком запоздалым» (The Guardian, 18 августа). «То, что происходило на прошлой неделе на российских финансовых рынках, более всего напоминало предсмертные судороги… Рынок сделал шаг обратно в 80-е» («Ъ», 18 августа).
21 августа все фракции Госдумы выступили с официальными заявлениями о необходимости отставки кабинета министров. Visa Int. разослала всем иностранным банкам письмо, в котором рекомендовала не выдавать наличные по картам ряда российских банков. Через два дня Борис Ельцин подписал указ об отставке Сергея Кириенко и возложил исполнение обязанностей премьер-министра на Виктора Черномырдина. «По мере того как страна погружается в экономический кризис, вероятность предоставления кредита Международного валютного фонда ставится под сомнение, особенно в связи с тем, что отвечающий за переговоры Анатолий Чубайс вновь отправлен в отставку» (BBC, 28 августа). «Вероятность того, что Ельцин лишится своего поста, очень высока. Его единственная надежда — формирование коалиции опытных политиков, в которую войдут в том числе коммунисты, с новой стратегией реформ. Альтернатива — приход к власти кого-то вроде отставного генерала Александра Лебедя, с абсолютно непредсказуемыми и поистине неприятными последствиями для внешней политики» (Los Angeles Times, 18 августа). «Было бы легко относиться с насмешкой или пренебрежением к финансовой катастрофе, которую русские навлекли на себя сами. Однако такой подход — неправильный. У России по-прежнему достаточно ядерного оружия для уничтожения Запада: стране нельзя позволить погрузиться в хаос» (Baltimore Sun, 20 августа). «Отчаянные попытки получить дополнительные международные кредиты, их получение и затем сразу же обвальная девальвация и односторонняя, практически без консультаций с кредиторами, отсрочка выплат по долгам, дефолт de facto; продемонстрированная при этом беспомощность; неловко проведенная смена правительства — все это практически закрывает на ближайшие годы возможность получения дополнительных кредитов и инвестиций. Состояние президента и президентства становится очевидным для лидеров внешнего мира, его невозможно больше не замечать» («Ъ», 28 августа).
За несколько дней до
Объявление дефолта
Последствия