Участникам ПМЭФ предложено не обращать внимания ни на что, кроме экономики
Президентское выступление на Санкт-Петербургском международном экономическом форуме (ПМЭФ) было посвящено, если не вдаваться в детали, только одной цели: показать как внутренней, так и внешней аудитории, что Россия полноценно возвращается на траекторию экономического и социального развития 2014–2021 годов, практически не изменив поставленные ранее задачи. Вопрос о том, что в мягком и с минимальными потерями переходе РФ к новым экономическим условиям в 2022–2023 годы было закономерным результатом действий властей, а что — независимым стечением обстоятельств, на ПМЭФ не обсуждался. На деле же почти все зависит именно от этого. Если бы содержание выступления Владимира Путина на пленарной сессии ПМЭФ 16 июня кто-то брался угадывать, успешными оказались бы немногие: его речь была предельно традиционной для главного экономического форума страны — и именно поэтому в текущем контексте и в новостной повестке она смотрелась крайне необычно. Предположить, что глава государства посвятит все свое выступление (ему несколько раз пришлось извиниться перед президентом Алжира Абдельмаджидом Теббуном за то, что международной тематики в нем почти не было) вопросам, полностью понятным только тем, кто следил за внутриэкономической повесткой РФ в 2014–2021 годы, до пандемии и начала военной операции РФ на Украине, было просто невозможно. Это, собственно, показало продолжение пленарной сессии: модератор, ведущий Первого канала Дмитрий Саймс, практически сразу по окончанию традиционно долгой и очень подробной речи президента вернулся к «телевизионной» повестке последних лет — геополитике, вопросам неоколониализма, военной ситуации, историческим судьбам нацизма, еврейскому вопросу и т. п.— и в дальнейшей дискуссии темы, заявленные в выступлении главы государства как главные, практически не обсуждались. Между тем, вероятно, речь президента и была его основным посланием как собравшимся на ПМЭФ (крупный окологосударственный бизнес и административный аппарат власти), так и международной аудитории — и ее главный тезис был очень амбициозным. Де-факто глава государства не только заявил, что события 2022–2023 годов ничего не изменили в приоритетах экономического и социального развития РФ — президент продемонстрировал, что дальнейшее движение он видит исключительно в том же ключе, все новое считает логическим продолжением программ, реализуемых во втором десятилетии XXI века. Де-факто глава государства не только заявил, что события 2022–2023 годов ничего не изменили в приоритетах экономического и социального развития РФ — президент продемонстрировал, что дальнейшее движение он видит исключительно в том же ключе, все новое считает логическим продолжением программ, реализуемых во втором десятилетии XXI века. Изменение контекста, в котором они реализуются, по сути, объявлено неважным — РФ возвращается (со слов президента — никуда и не уходила) на ту же «довоенную» траекторию, а состояние ее экономики и внутриполитическая ситуация полностью позволяют это делать сейчас и будут позволять в среднесрочном будущем. Иными словами, ни новые крупные военные расходы, ни радикальная смена условий международной торговли (не имеющие прецедентов санкции, утрата значимой части внешнеторговых партнеров), ни уход из РФ якорных внешних корпоративных инвесторов, ни блокировка значимой части международных резервов, ни резкий рост экономической неопределенности, согласно сути выступления главы государства, не имеют определяющего значения. Это важные, но второстепенные подробности, не отменяющие основного: нет никакой смены и даже значимой коррекции курса, никаких новых идеологем. «Война на Украине» (цитируя президента — впрочем, это словосочетание, исходя из его речи, по-прежнему считается некорректным) посильна для существующей экономической модели как дополнение к ранее строившейся и развивающейся социально-экономической конструкции, и ее не изменяет. Это буквально то, что президент хотел заявить на ПМЭФ сам, вне конъюнктурных обстоятельств: а обстоятельства (что и произошло позже) можно обсудить отдельно. Сделанные в 2023 году дополнения к модели развития, как и ранее, нерадикальны. Так, относительно социальной сферы прозвучало несколько заявлений об изменениях мер поддержки россиян, но впервые было оглашена только норма, касающаяся женщин с детьми. Президент предложил выплачивать семьям пособие по уходу за ребенком до полутора лет даже в том случае, если мать ребенка в этот период выйдет на работу. Сейчас размер пособия варьируется от 8 тыс. до 33 тыс. руб. в месяц и рассчитывается как 40% от среднего заработка родившей женщины. Идея отказаться от страхового принципа начисления, вероятно, связана с необходимостью искать новые резервы для снижения уровня бедности в РФ — по итогам 2022 года он сократился до 9,8%, целевой показатель для 2030 года составляет 6,6%. Ориентировочно новая инициатива может затронуть 2,5 млн женщин. С учетом нынешнего положения российского рынка труда с его низким уровнем безработицы и большим спросом на рабочую силу можно ожидать, что многие такие женщины будут готовы выйти на работу. Отметим, впрочем, что и эта, и другие социальные инициативы, как и ранее, не слишком дорогие и полностью лежат в русле политики 2014–2022 годов. То же можно констатировать в отношении всех программных заявлений президента на ПМЭФ. Можно представить их в виде сверхкраткого дайджеста. Динамика ВВП-2023 будет выше текущих прогнозов — 1,5–2% роста. Программы стимулирования роста макроэкономическими методами не обсуждаются, как и уход от «фундаментальных рыночных институтов, свободы предпринимательства и гарантий защиты собственности», а также идеи резкого роста госдолга и дефицита бюджета. В социальной политике сохранятся колебания между адресной и категориальной поддержкой, приоритет — борьба с бедностью и опережающий рост реальных доходов. Дерегулирование и всесторонняя поддержка частного предпринимательства — приоритет, они уже себя показали как фактор роста. Россия не занималась дедолларизацией как политикой, но сокращение влияния США на мировую экономику и использование доллара как оружия сделало ее необратимой и объективно выгодной. Поддержка репатриации капиталов из «недружественных» стран будет всесторонней и очень настойчивой («…ситуация, когда средства зарабатываются в России, а затем оседают на заграничных счетах, несет очевидные и часто неприемлемые не только для государства, но и для самого российского бизнеса риски»). Проблема технологической блокады РФ существует, но преувеличена: государство будет стимулировать технологическое развитие, в том числе созданием «Форума будущих технологий». Наконец, Россия — один из «новых центров развития» в мировой экономике, приходит конец гегемонии стран G7 во главе с США — это и есть, по мнению президента, основное в мировом контексте, прочее — подробности. Видимо, единственной принципиально новой идеологемой выступления президента на ПМЭФ стало провозглашение курса на «экономику предложения» как альтернативы «экономике спроса». Пока полностью раскрыть смысл этой идеологемы сложно (стандартно «экономика спроса», в которой он постоянно превышает предложение, рассматривалась в СССР как базовая модель, стабильное превышение предложения над спросом характерно лишь для рынка труда). Сложно и по-новому сформулированный лозунг «экономики высоких зарплат» (президент предложил отказываться от идеи конкуренции стоимости рабочей силы с другими юрисдикциями, ставя на высокотехнологичное развитие). В выступлении впервые не звучали прямо продемографические ноты, напротив, глава государства констатировал, что надежды на сильное изменение в этой сфере сомнительны. В остальном же речь президента на ПМЭФ была речью, к которой любой «системный либерал» 2014–2021 годов мало что мог бы добавить. На ПМЭФ в 2023 году уже практически некому было задать главный вопрос в новом контексте: что обеспечивает возможность возвращения к курсу прошлых лет, считая, что дополнительных системных рисков не появилось. В версии главы государства — это результат социальной и экономической политики властей РФ, в ней не было случайностей, ошибок оппонентов и внешних факторов — а значит, в 2024–2026 годах все будет происходить так, как предписывает версия теории социально-экономического развития, поддерживаемая властью. Впрочем, по существу споры с основным курсом на ПМЭФ закончились гораздо раньше, чем ранее в этом году — если глава государства верно понимает, что и почему происходит, то его прогнозы, безусловно, должны сбыться без всяких неожиданностей.